Последнее время меня многие спрашивают, прочему я столько всего делаю: много работаю, участвую в разных проектах, организую семинары, учусь сразу на нескольких программах и при этом еще успеваю бывать дома.
Почему я делаю именно это? Что дает мне силы? И почему мне на месте мне не сидится? Не устала ли я?
Также я слышу в свой адрес много благодарностей, что мне очень приятно. И также слышу восхищение, высказывая которое, люди сообщают мне, что у меня нет никаких проблем и я вся такая расчудесная. Ну так вот, это не совсем так. То, что движет мною, — это как раз мои внутренние напряжения и сложности. И вот я решила об этом написать. Написать о своей теневой стороне.
Я делаю много, потому что я иногда чувствую сильный, переходящей в чисто физический дискомфорт от того, как я живу. В моем воспитании и развитии было что-то пропущено. Я хочу это наверстать при помощи разных практик. Например, при помощи соматики, танца, психотерапии, бодинамики, тета-хилинга и много еще чего.
У меня всегда были сложности с границами. Иногда я слишком открытая, иногда слишком закрытая, иногда еще какая-то, непонятно какая. А единственный способ работать с этим — это постоянно ставить себя в ситуации, в которых мои психологические границы задействованы, то есть в ситуации взаимодействия с людьми. И потому я много работаю с людьми, а потом анализирую это. Каждый разговор и каждая встреча — это возможность что-то понять про себя.
Будучи человеком с сильно развитым нарциссическим радикалом, я часто с трудом понимаю, что другие люди — это тоже люди, полноправные и такие же, как я. Поэтому я снова и снова общаюсь с людьми, работаю в разных командах, принимаю клиентов и помогаю им в чем-то разбираться.
Также я с трудом могу признать, что я не идеальна и тоже могу поменяться к лучшему. Признание моего изменения — это почти сокрушительный удар по моей самооценке. Мне очень сложно позволить себе что-то менять, да еще так, чтобы другие люди это видели. Меня накрывает стыдом и злостью, когда люди говорят мне: «Как ты изменилась! Стала лучше!», — пытаясь сделать комплимент. Для моей нарциссической натуры это равно признанию того, что я ни на что не годилась, и все это замечали, кроме меня, а теперь стала чуть-чуть лучше и со мной хоть стало можно поговорить. Я опускаю себя ниже плинтуса, сравниваю с разными людьми, у которых больше денег, детей, клиентов, квадратных метров, волос на голове и вообще чего бы то ни было. Сравниваю себя с женщинами и даже с мужчинами. Особенно с мужчинами... В этот момент я совершенно обесцениваю и забываю себя и перестаю видеть свой путь. Мне сложно принимать критику, но еще сложнее усваивать похвалу. Поэтому я раз за разом оказываюсь в ситуациях, которые учат меня это делать. Я нарываюсь на критику и заслуживаю похвалу, чтобы научиться усваивать и одно, и другое.
Я ужасно завидую людям, которые свободны и могут просто так танцевать и выступать, петь и запросто обнимать друг друга. Мне это стоит больших усилий. Я мечтаю о такой степени свободы, когда я смогу выйти на сцену и быть собой, начать петь и танцевать, не думая о том, как я выгляжу, жить в потоке. Мне мешает то, что я очень часто хочу выглядеть лучше, умнее, красивее, чем я есть. На фото, в текстах и во всем, что я делаю. И это напрочь лишает меня спонтанности. А потом в какой-то момент я понимаю, что люди-то всё видят. А если не видят, то чувствуют. И что бы я ни говорила, как бы ни была одета, но любое мое движение, взгляд или слово выдадут меня целиком. Даже разговор по телефону уже выдаст, что уж говорить о личной встрече. И тогда мне снова становится страшно и ужасно неловко, когда я пытаюсь скрыть очевидное. И тогда я снова и снова организую события, езжу на фестивали и семинары, чтобы как-то научиться принимать себя. Чтобы посмотреть на людей в потоке и самой к этому прикоснуться. А еще я танцую.
Танцевать мне вообще очень сложно, потому что там нужно видеть свое тело, действовать при помощи него, проявлять себя и показывать что-то свое личное. Танец для меня — это сокровенное движение души. В детстве я много раз сталкивалась с непринятием, и поэтому научилась прятать свое сокровенное очень глубоко. Поэтому я прихожу танцевать снова и снова, чтобы научиться принимать себя танцующей. Веду классы и семинары и мечтаю, что когда-нибудь буду танцевать каждый день и получать от этого удовольствие.
Танец для меня — это большая работа с телом, а с телом у меня непростые отношения. Иногда мне плохо просто от осознания того, что я человек, а не высшее метафизическое существо. Оттого, что у меня есть тело и оно именно такое, а никакое другое. С его изъянами и особенностями. Чаще всего я не замечаю своей красоты, а вижу только те свои особенности, с которыми мне сложно примириться. И потому мое тело предоставляет мне новые и новые задачи, которые нужно решать. У меня регулярно что-то болит. Голова, печень, спина. Конечно же, по анализам меня можно в космос запускать, но боль всё равно есть. Так что мое тело точно не даст мне халявить на моем пути.
Внутри меня много боли. От того, что со мной было в детстве, от пережитых, но еще не прожитых травм, от многого другого. У меня отзываются сильной болью брошенные дети и вообще любые младенцы, голодные люди, одинокие старики. Отзываются злостью многие неосознанные родители... И вообще много что и чем отзывается.
Самая моя любимая тема сейчас — это злость. Я сейчас читаю о ней лекции, пишу, танцую и думаю. Всё, кроме того, чтобы ее чувствовать и выражать. Это происходит потому, что в моей родительской семье был и есть запрет на чувства и особенно на злость. И сейчас я только учусь ее проявлять. Надеюсь, я научусь раньше, чем заболею чем-нибудь серьезным. Поэтому я организую семейные лагеря и выезды, чтобы многим семьям, в том числе и моей, жилось лучше.
Внутри меня много страха. Я боюсь, что буду плохо или глупо выглядеть и это все заметят. Я боюсь негативной оценки. Опасаюсь мнения коллег, приходящих ко мне на занятия. Когда на меня смотрят, я начинаю «играть на публику» и ничего не могу с собой поделать.
Я боюсь смерти и болезней. Боюсь потому, что во многих аспектах еще и не начинала жить. Качество моего присутствия в жизни оставляет желать лучшего.
Я часто «выпадаю», туплю, теряю связь с собой и, как следствие, с другими. Отсюда, наверное, и страх смерти, потому что я еще не прикоснулась ко многим своим мечтам и желаниям. Я очень боюсь повторить судьбу многих женщин из моего рода: всегда правых матерей-одиночек, замужних женщин, больных раком, и других «сильных» женщин со сложной судьбой. Я хотела бы жить как-то по-своему. Короче, я очень много чего боюсь. И поэтому я уже давно хожу на личную терапию и работаю с этим. Поэтому снова и снова пробую что-то новое.
У меня есть семья, работа и квартира, но я всё еще не могу решить где, с кем и как мне жить и чем заниматься. И поэтому я всё время что-то ищу и передвигаюсь по разным странам.
Я думаю больше и глубже, чем говорю. А говорю явно больше, чем хочу. Если бы я говорила всё так, как хочется, я бы говорила меньше и о другом. Поэтому я медитирую утром снова и снова, чтобы как-то соединиться с собой.
Я очень самокритична, и это мешает мне делать всё, что я делаю. Я постоянно хочу, чтобы всё было идеально. И это не дает мне начать многое: танцевать и выступать, петь, играть на музыкальных инструментах, писать книги. Я всё время сдерживаю себя. А еще я часто не могу почувствовать удовлетворение даже от удавшихся проектов. Столько всего сделано и выиграно, а я всё равно кажусь себе неудачницей. Пока я не понимаю, что мне нужно сделать, чтобы наконец доказать себе, что я молодец.
Я сдерживаю чувства. Иногда осознанно, а иногда неосознанно. И больше всего я боюсь неосознанных процессов, так как при помощи их я могу разрушить себя. Часто я обнаруживаю себя неживой и какой-то замороженной, формально присутствующей в течении жизни. И тогда мне снова и снова нужны какие-то ситуации, которые заставят меня быть живой. И еще я читаю лекции о чувствах, чтобы лучше самой в этом разобраться.
Мне сложно отказываться от чего бы то ни было. Мне «всё вкусно», и я часто набираю работы больше, чем могу сделать. Жизнь испытывает меня, предлагая множество проектов, клиентов и возможностей. И я снова и снова нахожу себя в ситуации нехватки времени и сил на всё.
Я очень зависима от людей и перенимаю многие черты. Поэтому я тщательно выбираю учителей, потому что хочу быть на них похожей. А со многими людьми не хочу общаться. И чем дальше, тем больше тех, с кем не хочу.
У меня есть много бумажек, дипломов и сертификатов, но я не помню, где они лежат. Когда я учусь, то делаю это ради процесса, а не ради дипломов. Я готова учиться чему угодно и организовывать любые мероприятия, если я чувствую, что это поможет мне понять еще что-то про себя и обрести часть моей утраченной идентичности.
Я не умею работать, если работа мне не нравится. Я не умею работать для денег. Просто не получается. Когда в юности я нанималась на нелюбимую работу, меня обычно увольняли. Поэтому мне всё время приходится придумывать для себя работу, которая мне интересна.
Мне катастрофически не хватает осознанности на всё, что я делаю. Очень часто мое свободное время и мое желание что-то делать не совпадают. Либо у меня есть время, но нет желания. Либо есть желание, но нет времени. Часто перед сном я составляю список дел на завтра и успокаиваю себя тем, что завтра я все их сделаю. Но на следующий день я ничего не успеваю и снова ложусь спать со списком дел. Поэтому ищу практики для того, чтобы выделять главное и чувствовать свой центр.
Самое главное, у меня есть ощущение где-то внутри, что правильно, а что нет. И это дает мне надежду на то, что я когда-нибудь буду в ладу с собой настолько, чтобы меня это устраивало. И я надеюсь, что когда-нибудь я решу всё, что хочу, и займусь чистым творчеством или чем-нибудь еще. Тенденция точно есть, но, по-видимому, этот день наступит не завтра.
И это только малая часть того, что я осознаю сейчас и с чем хочу работать.
Но, как ни странно, я сомневаюсь, что я чем-то принципиально отличаюсь от читателей этого текста. У каждого из нас есть теневые стороны, которые влияют на нас, хотим мы этого или нет. Для меня очень важно признать и выразить свою теневую сторону, которая движет мной и скрывает в себе много ресурса. И присвоить этот ресурс. В общем, в 33 года у меня еще много сил и драйва, смыслов в жизни и много работы.
Вот почему я так много делаю и еще собираюсь делать.
