Ничего не работает!
Ты говоришь себе: он грустен и болен, да к тому же несвободен. Держаться на расстоянии будет благоразумно. Но потом он смотрит на тебя своими голубыми, немного водянистыми глазами — и благоразумие перестает работать. Ничего не работает.
Ты говоришь себе, что нельзя трогать чужих мужчин руками, но потом он снимает майку, обнажая мускулистые когда-то плечи, и у тебя перехватывает дыхание, хотя сейчас эти плечи уже покаты и мягки. Не то что раньше. Это же всем очевидно. Но очевидность не работает. Ничего не работает!
Ты говоришь себе, что лучше оставаться друзьями. Это же навсегда. И где ты еще найдешь такого друга, который будет рядом по первому же зову? Это же и есть настоящая дружба! Но дружба сейчас не работает, хотя всегда работала.
Он подарил тебе вожделенную свободу. Ничем не держит и ни капли не обременяет. Почему же свобода не работает?
Вы честно обсуждали это тысячу раз и вместе приняли взвешенное решение. Это по-взрослому, и так всем будет лучше. Но лучшее не работает. И честность не работает, как и договор. А уж взрослость – тем более. Ничего не работает!
Твои подруги машут красными флагами. На то они и подруги. Да и твой психотерапевт беспокоится... Но беспокойство снова не работает. И все, кто желает тебе добра, остаются за бортом этой великой нежности. Этого безумия. Этого наваждения – или как там его назвать. Этого вдохновения, перед которым меркнет всё. И так это работает, что ничего, мать его, не работает.
— Аглая Датешидзе
Ты говоришь себе: он грустен и болен, да к тому же несвободен. Держаться на расстоянии будет благоразумно. Но потом он смотрит на тебя своими голубыми, немного водянистыми глазами — и благоразумие перестает работать. Ничего не работает.
Ты говоришь себе, что нельзя трогать чужих мужчин руками, но потом он снимает майку, обнажая мускулистые когда-то плечи, и у тебя перехватывает дыхание, хотя сейчас эти плечи уже покаты и мягки. Не то что раньше. Это же всем очевидно. Но очевидность не работает. Ничего не работает!
Ты говоришь себе, что лучше оставаться друзьями. Это же навсегда. И где ты еще найдешь такого друга, который будет рядом по первому же зову? Это же и есть настоящая дружба! Но дружба сейчас не работает, хотя всегда работала.
Он подарил тебе вожделенную свободу. Ничем не держит и ни капли не обременяет. Почему же свобода не работает?
Вы честно обсуждали это тысячу раз и вместе приняли взвешенное решение. Это по-взрослому, и так всем будет лучше. Но лучшее не работает. И честность не работает, как и договор. А уж взрослость – тем более. Ничего не работает!
Твои подруги машут красными флагами. На то они и подруги. Да и твой психотерапевт беспокоится... Но беспокойство снова не работает. И все, кто желает тебе добра, остаются за бортом этой великой нежности. Этого безумия. Этого наваждения – или как там его назвать. Этого вдохновения, перед которым меркнет всё. И так это работает, что ничего, мать его, не работает.
— Аглая Датешидзе